Братья поневоле
На протяжении многих веков русская православная церковь вела активную миссионерскую деятельность среди народностей России — вот только проповеди и молитвы нередко сопровождались огнем и мечом
О первых жертвах насильственного воцерковления «ТР» рассказывал в материале, посвященном крещению Руси, когда первыми православными в добровольно-принудительном порядке стали жители Киева. Затем постепенно через эту же процедуру прошли и другие племенные союзы славян — далекие предки нынешних русских, украинцев и белорусов. К XIII веку православная церковь достаточно укрепила свои позиции на Руси, чтобы обратить свой взор на соседние народы, по какой-то причине не захотевшие так просто расставаться со своими традиционными религиями. Действовали священники по образу и подобию современных рэкетиров: сначала предлагали договориться «по-хорошему», и если получали отказ, то начинали действовать уже «по-плохому», да с такой жестокостью, которая нынешним бандитам и не снилась.
Одними из первых тяжесть православного креста почувствовали на себе финно-угорские племена Вятской земли. Ее колонизация началась еще в XII веке, но окончательно подчинить край власти московских князей удалось лишь Василию II. Согласно историческим документам, местное духовенство в борьбе с отказавшимися креститься не останавливалось ни перед чем, пытая, убивая и грозя «великой опалой» от государя и «конечным извержением без милости» от церкви.То же самое повторилось и при Иване IV, когда было завоевано Казанское ханство; тогда многие татары лишились своих земель и были вынуждены покинуть родные дома. Насильственное крещение проводилось и при колонизации Поволжья и Сибири в XVII веке. Крестьянам при переходе в православие предоставлялись некоторые льготы на шесть лет, но тех, кто отказался сменить веру, ждало жестокое наказание и статус крепостного, что по тем временам фактически было равносильно рабству. Особую жестокость в миссионерской деятельности проявлял сибирский митрополит Филофей Лещинский: угрожая массовой расправой, он силой крестил местные племена остяков и вогулов, разрушал их кладбища и сносил капища, а на их месте строил православные часовни. В ответ крестьяне нередко понимали восстания, которые подавлялись без всякой жалости.
Для расширения миссионерской деятельности в 1738 году при свияжском Богородицком монастыре была организована специальная Новокрещенская контора, главной целью которой было «умножение христианского закона» среди мусульманского населения Поволжья. К 1753 году большинство чувашей и марийцев формально были крещены, но не по доброй воле — ведь отказ от принятия новой веры грозил страшным наказанием. Епископ Дмитрий Сеченов, стоявший во главе миссионерской обители, силой принуждал крестьян креститься, нередко погружая их в купель связанными и изматывая тюрьмой, где заключенных держали в кандалах и колодках.
В еще большей степени от деятельности конторы, закрытой только при Екатерине II, пострадали татары, особо упорствовавшие в отказе сменить религию. Прибегая главным образом к методам насилия, власти в то же время обещали новокрещеным временные льготы: освобождение на три года от податей и рекрутской повинности, выдачу крестов, денег и одежды. Подати и рекрутская повинность крестьян, принявших христианство, перекладывались на некрещеных.
Еще одним центром насильственной христианизации стала Казань, где православные священники начали борьбу с исламом — не на жизнь, а на смерть. Пропаганда этой религии и тем более обращение в мусульманство запрещались под страхом смерти, разрушались старые мечети. Детей татар и башкир, обратившихся в ислам, отбирали у родителей и раздавали перешедшим в православие. Крестьяне отвечали массовым бегством и вооруженными выступлениями, что наносило немалый ущерб экономике государства. В отдельных случаях царское правительство было вынуждено идти наперекор Синоду и приостанавливать массовое насильственное крещение для того, чтобы местное население окончательно не взбунтовалось.
Опасаясь новых крестьянских восстаний, Екатерина II в 1764 году закрыла Новокрещенскую контору и решила перейти к более тонким методам христианизации и обрусения населения — экономическим льготам, дополнительным землям и другим стимулам для решивших креститься. Впрочем, священники нередко продолжали действовать по своему усмотрению. Истинное отношение новокрещеного населения к политике Синода раскрылось во время крестьянской войны 1773—1775 годов под предводительством Емельяна Пугачева, когда восставшее сельское население стало массово отказываться от силой привитой религии и возвращаться к традиционным верованиям.
С куда большей осторожностью православной церкви приходилось действовать на территории Польши, окончательно вошедшей в состав России после войны с Наполеоном. Традиционно католическую страну перекрестить было невозможно, но попытки насаждения православия не останавливались ни на минуту — в частности, православное вероисповедание было обязательным условием для продвижения по службе. В 1840 году специально для Царства Польского была образована Варшавская епархия.
На Кавказе русификаторскую политику империи проводило основанное Синодом в 1860 году «Общество распространения христианства», интенсивно насаждавшее русскую культуру и православные традиции, несмотря на активное сопротивление со стороны мусульман. Очагами колонизации и христианизации на Кавказе были также Пицундский, Новоафонский и Драндский монастыри, основанные с этой целью в 70–80-х годах XIX века. В результате только лишь за 1881–1894 годы в православие было обращено 129 тыс. человек из окраинных регионов огромной Российской империи, и останавливаться на достигнутом церковь явно не собиралась.
В 1885 году состоялся первый миссионерский съезд РПЦ в Казани, определивший дальнейшие планы христианизации нерусских народов России. Два последующих съезда лишь подтвердили серьезность намерений церкви, которую помощник обер-прокурора Синода В. К. Саблер называл «краеугольным камнем самодержавия». Особую обеспокоенность священников вызывали массовые акции протеста против насильственной христианизации: крестьяне не давали средств на содержание духовенства, не посещали церкви, не соблюдали церковных обрядов. Иногда пассивное сопротивление переходило в насилие и настоящие восстания. В 80-х годах XIX века в Казанской и других губерниях, населенных татарами, начался так называемый процесс «отпадения от церкви», когда крестьяне начали в массовом порядке отказываться от новой веры. Обеспокоенные священнослужители в ответ усилили репрессии, организовав ряд процессов против тех, кто не желал оставаться в рядах православной братии. Подобная репрессивная политика вызывала резкое неприятие у многих культурных деятелей прогрессивного толка — Александра Герцена, Федора Решетникова, Николая Лескова и других.
Казалось бы, миссионерская деятельность РПЦ должна была стихнуть после принятия Николаем II указа об укреплении начал веротерпимости, формально отменившего любые формы притеснения по религиозному признаку и объявившего о полной свободе вероисповедания. Тем не менее после завершения революционных событий священники вновь вернулись к политике активной христианизации путем создания системы церковно- приходских школ, различных кружков, объединений и собраний, и лишь новая революционная волна окончательно прекратила насильственную христианизацию населения России.