Николай НиколаевичЪ

Очередным рабочим утром губернаторЪ янтарно-облепихового рая Николай НиколаевичЪ, уже собираясь улетать в Москву, накоротке встречался с главой партии с гордым именем «Патриоты России», известным пикетчиком, организатором протестов, профсоюзным лидером и человеком, добившим ненавистную расхитительницу томографов, Михаилом Юрьевичем.
На Михаиле Юрьевиче, как обычно, были его фирменная кепка, повернутая козырьком назад и как будто приросшая к голове, оранжевая куртка, которую он, казалось, не снимал даже во сне, и тяжелые грубые ботинки такелажника.

Михаил Юрьевич грустно смотрел на губернаторЪа и повторял: «Николай НиколаевичЪ, при всем уважении — это полный беспредел, это просто пипец. Моих кандидатов снимают незаконно. Это выходит за все рамки. У нас все документы в порядке! Делегирование мне районной организацией полномочий в части подписания и заверения документов предусмотрено Уставом партии и реализовано в виде постановления и протокола. Так что выдвигают они, а подписываю и ставлю печать — я. И все по закону! Прошу вас — как высшее должностное лицо — разобраться и восстановить справедливость! У нас через два часа суд в Багратионовске».

Надо сказать, губернаторЪу очень льстили пусть и не до конца понятные, но искренние слова известного калининградского политика: к нему, простому парню из Гусева, обращались за восстановлением попранной его же партией справедливости и демократии.

Николай НиколаевичЪ, не мигая, выслушал Михаила Юрьевича, отечески похлопал его по плечу, пошел к выходу из здания правительства области.

И там, на выходе с ДД,1 он вдруг по-новому заметил испокон века стоявшую здесь рамку металлоискателя и, пройдя через нее, стал весело нашептывать самому себе: «Выходит за рамки, выходит за рамки…».

Конечно, в рамках закона и здравого смысла добиться поставленной Кремлем цели в 65 процентов голосов, которые должны быть поданы за всем опостылевшую партию, было уже давно нереально. Оставалось за них, за эти рамки, выходить.
Сев в машину, Николай НиколаевичЪ мысленно вернулся к разговору и снова стал шептать про себя самые красивые выражения из только что слышанного: «восстановить справедливость», «как высшее должностное лицо»…

Разбираться во всем этом предвыборном беспределе, творимом такой родной, но почему-то нелюбимой народом партией и ее технологами, у него не было ни желания, ни времени, ни личного интереса: он отвечал перед Кремлем лишь за выборы в областную Думу, а там и без того все было зачищено.

Муниципалов же повесили на Андрея Ивановича и молодого замполпреда президента Станислава Сергеевича — им и предстояло за все отдуваться. Честно сказать, Николаю НиколаевичЪу бывало даже приятно, когда дела у них шли не ахти...
Так что вмешиваться в эти багратионовские разборки у губернаторЪа не было даже полномочий.

Но все равно Николаю НиколаевичЪу было радостно, что его считают человеком, все еще способным влиять на ситуацию, — и он продолжал по-детски улыбаться и шептать про себя такие внушительные и замечательные слова…