Вкус крови
Сегодня вечером я посмотрел документальный фильм Тофика Шахвердиева «Убить человека», снятый им в Новооскольской воспитательной колонии для несовершеннолетних преступниц
Фильм снят 12 лет назад — в 2002 году — и повествует об обычном для современного общества явлении — банальности зла. Милые девочки 15–17 лет от роду сидят перед кинокамерой и ненавязчиво рассказывают, каким именно образом и почему они убивали людей.
Говорят как об обычном деле, улыбаются, даже оправдывают свое поведение: «Все вокруг убивают, посмотрите — из шести девочек по этапу четыре пришли за убийство». Вот, например, одна говорит о том, что убила свою подругу, чтобы показать парням старше ее, с которыми она отдыхала, что тоже может убивать. А другая задушила шарфиком свою бабушку, которая читала нотации в то время, когда любимая внучка хотела развлекаться с друзьями. При этом многие участницы этой короткометражки говорят, что «сели», в общем, случайно, так получилось. Может быть, даже считают себя несправедливо осужденными. Поучительный фильм, очень жизненный, оставляющий тяжелое послевкусие абсолютной простоты насилия человека над человеком.
Не думаю, что с тех пор количество убийц в детских колониях заметно сократилось: сайт ФСИН говорит об обратном. Страна все больше скатывается в пропасть безнадежной победы зла над добром, низости над силой духа, безволия над волей. Причем — скатывается под завывания о «традиционных ценностях», к которым почему-то относят разухабистое пьянство на Масленой неделе и ненависть к «пендосам», но не относят честность и порядочность, верность данному слову.Вот и сейчас на Украине мы видим «победу революции», которая, хоть теоретически описывается в большом количестве разномастных книг и учебных пособий по юриспруденции и государственному управлению, но, будучи увиденной «в упор», без языкового барьера и идеологической зашоренности, не выглядит так, как должна выглядеть победа. Вместо людей, привыкших воровать, к руководству страны пришли люди, привыкшие убивать. Только за счет того, что те, кто ворует, не привыкли к убийствам, они и проиграли битву на Майдане. На их же место, руководствуясь логикой современного естественного отбора, весьма споро пришли люди, совершенно спокойно возглавлявшие убийство десятков милиционеров в центре столицы собственной страны.
И эти же люди, во имя прославления своего кумира Бандеры, воевавшего на стороне гитлеровцев, стремительно сносят памятники Ленину, Украину в современных границах и сформировавшему. А зачем прославлять созидателя, если можно поднять на знамена имя убийцы и разрушителя? Встал рядом с убийцей — и вроде сам не совсем такой, а вполне себе «борец за свободу». Впрочем — власовцы также говорили, что борются за свободу. Вообще на какую банду ни посмотришь — так все чудовищно свободолюбивые. Прямо как девушка из вышеописанного документального фильма, избивавшая, а затем задушившая свою бабушку ради свободы пьянствовать с кучкой окрестной шпаны. Только вот потом оказывается, что без бабушкиной пенсии пьянствовать-то особо не на что, но тяжелое осознание этого придет только вместе с утренним похмельем. А без денег и дружки вчерашние уже не дружки, а вполне себе конкуренты за ресурсы. Вот и получается: сначала бабушкина пенсия, потом хрусталь, затем саму квартиру спускают, а там и до «с кистенем на большую дорогу» недалеко. И все — ради сиюминутного опьянения «свободой».
Теперь будут всеми правдами и неправдами пытаться душить украинский народ — надо же показать, что они у власти. Они же победили, показали, что не остановятся ни перед чем, даже если Украину утопить в крови. Итог понятен: милицию — на колени, урок — в руководство МВД. Вполне легитимно с точки зрения фактического занятия власти — кстати, особенно если смогут провести выборы. Ведь «легитимность» в теории определяется не по законности прихода к власти и не по заботе о людях, а по умению применять насилие в отношении подвластного населения и умению населения это насилие воспринимать как должное. Главное — не смотреть на особняки нынешней стихийно образовавшейся «элиты» и никому этого не показывать, ведь, говоря языком объектов изучения криминальной социологии, «фраеров развели как лохов». Причем — вполне основательно и со знанием дела: недаром многие комментаторы, чей пыл от «торжества свободы» еще не совсем затих, любят говорить, что «с обеих сторон стояли как русскоязычные, так и украиноязычные граждане». Впрочем, русские были и среди тех, кто в 1991 году приветствовал создание «демократических» прибалтийских республик, где русские вскоре были лишены гражданства и основной массы гражданских прав — это как раз показатель не интернациональности протеста, а лишь умелости «разводки лохов» нынешними правителями государства.
В итоге получается, что к власти в 40-миллионной стране пришли люди, которые доказали умение убивать политических противников. А придя — тут же объявили себе амнистию за все совершенные преступления. Причем — в отличие от ситуации 1994 года с амнистией участникам октябрьских событий 1993 года в Москве, своим политическим противникам они амнистию не объявили, а наоборот — подумывают о люстрации. То есть борцы за «демократию» стремятся не только закрепиться на политическом Олимпе, но и зачистить его от всех «неблагонадежных». К чему это приводит — мы помним: в Киргизии после одной «оранжевой революции» произошла другая, снесшая победителей первой. В итоге — Аскар Акаев до сих пор отсиживается в Москве, а его «победитель» Курманбек Бакиев осваивает просторы города Минска, причем без всякой перспективы когда-либо вернуться в Киргизию или быть выпущенным в страны ЕС: проигравших и там и там не любят. Право дело, было бы нелепо обоим дать возможность ходить по улицам одного и того же города, особенно при том условии, что один из них объявил другого в международный розыск, а тут вроде как политес соблюден. Только я не уверен, что президент Лукашенко примет проигравших в результате следующего переворота на Украине — придется им, видно, спасаться в Киргизии у Розы Отунбаевой.
Революция всегда пожирает собственных детей. Ведь она порождает тот самый тип людей, которые привыкли не подниматься по карьерным лестницам и не пользоваться социальными лифтами, а эти лифты взрывать. Людей, почувствовавших вкус крови и власти над себе подобными не из-за знаний или умений, а лишь по праву сильного. Столь знакомый навык людей, еще с начала 90-х покоящихся в «могилах неизвестного бандита» на многих участках кладбищ по всей стране. Ведь оказывается, что на место сильного приходят все более и более сильные. И на место «умеренных националистов» всегда приходят неумеренные, привыкшие к еще большей крови. И населению страны от этого не будет легче, ведь смена вывески над резиденцией на Банковской в Киеве ничего хорошего братскому народу пока не приносила: тактические успехи никогда не покрывали стратегические просчеты.
Что остается делать в этом случае России? Отобрать Крым, Юго-восток и иным образом показать, кто в доме хозяин? Оно нам надо? Ну, захватите вы комнату в соседской коммуналке — так мало того, что ремонт придется делать и проживающих там кормить, так вашу благотворительность все равно никто не поймет, а будет считать оккупантом, посмотрите на ту же Прибалтику! Да и уроки Крымской войны середины XIX века особо покоя не дают. Бывают такие ситуации, когда лучше не связываться с боевиками: нынешнее правительство страны и так рано или поздно будет свергнуто, ведь на штыках легко взобраться на трон, но трудно усидеть, а местное население продолжит получать синяки и шишки от знакомства с современной западной политической наукой. И даже если и восстанет — то это будет его, личное восстание, а не интервенция.
Но, по крайней мере, благодаря Майдану стало понятно, что с нынешними властями Украины дружить незачем, а значит — можно особо не задумываться о том, каким образом хозяйственные отношения между государствами мешают дружбе. Ведь с большей вероятностью вы не дадите взаймы соседу, который бьет свою жену, а не тому, кто радушно ждет вас к обеду в воскресенье. Заодно Майдан показал, кто из отечественных «оппозиционеров» желал бы попробовать сил в «национально-освободительной борьбе»: на запах крови слетелись многие.
Так что вкус крови — штука не очень хорошая, особенно если кровь — человеческая.